68-ая годовщина контрнаступления советских войск под Сталинградом
67-ая годовщина контрнаступления советских войск под Сталинградом
Операция «Уран»
67-ая годовщина контрнаступления советских войск под Сталинградом
Торжественное собрание в музее-панораме Сталинградская битва
Торжественное собрание, посвященное 67-ой годовщине контрнаступления советских войск под Сталинградом 19 ноября 1942 года (операция «Уран») и Дню ракетных войск и артиллерии начал Загорулько Максим Матвеевич – член общественной палаты г. Волгограда. Заслуженный деятель науки Российской Федерации, доктор экономических наук, профессор, директор Научно-исследовательского института проблем экономической истории России XX века при Волгоградском государственном университете. Участник Великой Отечественной войны. Полковник в отставке. Почетный гражданин города-героя Волгограда. Максим Матвеевич поздравил присутствующих на празднике участников, ветеранов, гостей, молодежь и рассказал об инициативе создания книги – памяти «Их именами названы улицы города».
(на фото слева-направо)
Горохов Станислав Федорович – председатель городского совета ветеранов города-героя Волгограда (Сталинграда). Полковник в отставке.
Мелихов Василий Павлович – участник Великой Отечественной войны.
Староватых Юрий Федорович – Председатель общественной палаты г. Волгограда.
(на фото слева-направо)
Бакумов Николай Сергеевич – председатель секции гвардейских миномётных частей «Катюша». Участник Великой Отечественной войны.
Сорокин Владимир Иванович – участник Великой Отечественной войны. Защитник блокадного Ленинграда.
Горохов Станислав Федорович – председатель городского совета ветеранов города-героя Волгограда (Сталинграда). Полковник в отставке.
Паненко Владимир Петрович – участник Сталинградской битвы.
Козлов Анатолий Венедиктович – участник Сталинградской битвы. Председатель секции «Участник Сталинградской битвы» городской совет ветеранов.
Коротких Андрей Федорович – участник Великой Отечественной войны.
Юдин Олег Михайлович – участник Сталинградской битвы. Участник Великой Отечественной войны.
Проведение наступательной операции под Сталинградом решением Верховного Главнокомандования возлагалось на войска трех фронтов: Юго-Западного, Донского и Сталинградского. Командующим Юго-Западным фронтом являлся генерал-лейтенант Н. Ф. Ватутин, членом Военного совета — корпусной комиссар А. С. Желтов, начальником штаба — генерал-майор Г. Д. Стельмах. Командующим Донским фронтом был генерал-лейтенант К. К. Рокоссовский, членом Военного совета — бригадный комиссар А. И. Кириченко, начальником штаба—генерал-майор М. С. Малинин. Сталинградским фронтом командовал генерал-полковник А. И. Еременко, член Военного совета — Н. С. Хрущев, начальник штаба — генерал-майор И. С. Варенников. Координация действий всех трех фронтов была возложена на представителя Ставки генерал-полковника А. М. Василевского. Войска Юго-Западного, Донского и Сталинградского фронтов имели в своем составе: общевойсковых армий — 10, танковых армий — 1, воздушных армий — 4, стрелковых дивизий — 66, стрелковых и мотострелковых бригад — 17, истребительных бригад — 2, укрепленных районов — 9, отдельных танковых корпусов — 5, механизированных корпусов — 1, кавалерийских корпусов — 3 (8 кавалерийских дивизий), отдельных танковых бригад — 15, танковых полков — 4, артиллерийских и минометных полков резерва ВГК — 129. Для правильного понимания реального соотношения сил надо учитывать, что дивизии были различной численности. По советским фронтам средняя численность стрелковой дивизии составляла от 4 до 9 тыс. человек. У противника средняя численность пехотной дивизии была 10—12 тыс. человек, в некоторых румынских дивизиях она достигала 18 тыс. человек. Трем советским фронтам противостояли часть сил 8-й итальянской армии (остальные ее войска оборонялись против Воронежского фронта), 3-я румынская, 6-я и 4-я танковая немецкие, 4-я румынская армия,— всего 50 дивизий. Наземные войска противника поддерживал 4-й воздушный флот в составе 4-го и 5-го авиационных корпусов, усиленный 8-м отдельным авиационным корпусом. Находясь в одном воздушном флоте, самолеты противника действовали против трех советских фронтов. Немецко-фашистские войска на Сталинградском направлении составляли почти пятую часть всех пехотных и около трети танковых соединений, находившихся на Восточном фронте. Армии противника имели оперативное построение в один эшелон, за которым располагались небольшие резервы.
Козлов Анатолий Венедиктович – участник Сталинградской битвы. Председатель секции «Участник Сталинградской битвы» городской совет ветеранов.
В этой обстановке командование группы армий «Б»
стало выводить некоторые дивизии в резерв, намереваясь перегруппировать войска
6-й и 4-й танковой армий, чтобы создать более глубокое оперативное построение и
укрепить фланги своей группировки. В резерв были выведены и подчинены 48-му
танковому корпусу. 22-я немецкая танковая дивизия в районе
Перелазовского и 1-я румынская танковая дивизия — за 3-й румынской армией на
рубеже р. Чир в районе Чернышевская. Южнее Сталинграда в район восточнее
Котельниково еще в начале октября прибыла 4-я румынская армия (первоначально ее
дивизии входили в состав немецкой 4-й танковой армии) с целью укрепить правый
фланг Сталинградской группировки фашистских войск. Переброска советских войск в
район Сталинграда происходила с преодолением больших трудностей, что
обусловливалось слабым развитием железнодорожной сети в районе севернее
Сталинграда и в Заволжье, наступившей осенней распутицей, а также воздействием
авиации и артиллерии противника на переправы через Волгу. Вражеская авиация
наносила удары и по железнодорожным коммуникациям, ведущим к Сталинграду.
Войска и грузы, предназначавшиеся для Юго-Западного и Донского фронтов,
направлялись по линии Балашов — Поворино — Саратов — Иовля, а для Сталинградского фронта — по
линии Урбах —Баскунчак — Ахтуба (левобережье Волги). ГКО, учитывая важность
этих коммуникаций, требовал проведения энергичных мер по восстановлению
разрушаемых вражеской авиацией железнодорожных путей, мостов и станций, а также
строительства новых линий. За время с октября
Ставке Верховного Главнокомандования было хорошо известно, что втянутые в затяжные бои 6-я и 4-я танковая немецкие армии на флангах прикрыты более слабыми во всех отношениях румынскими войсками. Большая протяженность участков обороны румынских войск и отсутствие за ними резервов еще более усугубляли уязвимость здесь обороны противника. “Направления ударов русских, — пишет Курт Типпельскирх, — определялись самим начертанием линии фронта: левый фланг немецкой группировки тянулся почти на 300 км от Сталинграда до излучины Дона в районе Новой Калитвы, а короткий правый фланг, где располагались особенно слабые силы, начинался у Сталинграда и терялся в калмыцкой степи». В других выражениях, но, по существу, об этом, же пишет Г. Дёрр, отмечая, что “умело действовавшее командование русских войск... наметило место прорыва... далеко от фланга немецких войск”. Западногерманский историк X. Шейберт подробно говорит об удачном выборе направлений ударов советских войск. Он пишет: «Пространство от Воронежа почти до самого Сталинграда, хотя и пересекалось Доном, но при более внимательном изучении практически не имело естественных препятствий. Даже если не принимать во внимание многочисленные плацдармы, которые русские сохранили на правом берегу Дона и которые, несмотря на упорные попытки, немцам так и не удалось отобрать, Дон в своем верхнем течении жарким летом образует многочисленные броды, зимой же он быстро замерзает и покрывается сплошным очень толстым ледяным покровом, способным выдержать большую тяжесть.
Чрезвычайно важное значение имело правильное определение момента перехода в контрнаступление. Осенью 1942 г. даже для противника, все еще продолжавшего находиться под гипнозом пресловутого мифа о «непобедимости» немецко-фашистской армии, постепенно становилось ясным, что наступление гитлеровских войск под Сталинградом захлебнулось, а советское сопротивление сокрушить не удалось. В связи с этим возникла необходимость переоценки сил Красной Армии и Советского государства. Все это, как пишет К. Типпельскирх, вызывало в германском генеральном штабе «серьезные опасения». Изменение обстановки на Восточном фронте заставляло германский генералитет подумать также о дальнейших действиях своей Сталинградской группировки, и прежде всего о необходимости укрепления ее слабых флангов. «Командование группы армий «Б»... уже давно не сомневалось в том, что войска союзников Германии могут еще как-то удерживать 400-километровый фронт, пока русские ограничиваются отдельными атаками, но что перед крупным наступлением русских им не устоять. Оно неоднократно и настойчиво высказывало это опасение». Об этом же весьма пространно, всячески подчеркивая свою «прозорливость», пишет и бывший начальник германского генерального штаба сухопутных сил генерал-полковник Цейтцлер.
(на фото справа)
Величкин Александр Иванович – Генеральный директор музея-заповедника Сталинградская битва
Вильгельм Адам, который был ближе к командованию 6-й армии рассказывает о событиях тех дней более выразительно и точно. В своих мемуарах в главе «Контрнаступление и окружение» он пишет следующее: «Телефон яростно звонил. Я сразу очнулся ото сна. Не успел я взять трубку, как услышал далекий гул: «Ураганный огонь!»,— подумал я. Дежурный офицер доложил: «Тревога, господин полковник! Немедленно к начальнику штаба!». То было начало советского контрнаступления. На листке календаря значилось: 19 ноября 1942 года». Эти данные как бы обобщаются и систематизируются в записках офицера разведотдела 8-го армейского корпуса Иоахима Видера: «Наступлению предшествовала тщательная подготовка, проведенная Советским командованием в грандиозных масштабах; наши вышестоящие штабы, в общем, были осведомлены о длительном процессе сосредоточения сил противника, хотя развертывание проходило в лесистой местности и под прикрытием осенних туманов. Развивая наступление, превосходящие танковые и кавалерийские соединения русских в тот же день молниеносно обошли нас с севера, а на следующий день и с востока. Вся наша армия была взята в стальные клещи. Уже три дня спустя в Калаче на берегу Дона кольцо окружения сомкнулось. Соединения русских непрерывно усиливались. Ошеломленные, растерянные, мы не сводили глаз с наших штабных карт — нанесенные на них жирные красные линии и стрелы обозначали направления многочисленных ударов противника, его обходные маневры, участки прорывов. При всех наших предчувствиях мы и в мыслях не допускали возможности такой чудовищной катастрофы! Штабные схемы очень скоро обрели плоть и кровь в рассказах и донесениях непосредственных участников событий; с севера и с запада в Песковатку — еще недавно тихую степную балку, где размещался наш штаб, вливался захлестнувший нас поток беспорядочно отступавших с севера и с запада частей. Беглецы принесли нам недобрые вести: внезапное появление советских танков 21 ноября в сонном Калаче — нашем армейском тылу — вызвало там такую неудержимую панику, что даже важный в стратегическом отношении мост через Дон перешел в руки противника в целости и сохранности. Вскоре из расположения 11-го армейского корпуса, нашего соседа слева, чьи дивизии оказались под угрозой удара с тыла к нам в Песковатку хлынули новые толпы оборванных, грязных, вконец измотанных бессонными ночами людей. Прелюдией русского наступления на участке Клетская — Серафимович была многочасовая артиллерийская подготовка — уничтожающий огонь из сотен орудий перепахал окопы румын. Перейдя затем в атаку, русские опрокинули и разгромили румынские части, позиции которых примыкали к нашему левому флангу. Вся румынская армия попала в кровавую мясорубку и фактически перестала существовать. Русское командование весьма искусно избрало направление своих ударов, которые оно нанесло не только со своего донского плацдарма, но и из района южнее Сталинграда, от излучины Волги. Эти удары обрушились на самые уязвимые участки нашей обороны — северо-западный и юго-восточный, на стыки наших частей с румынскими соединениями; боеспособность последних была ограниченна, поскольку они не располагали достаточным боевым опытом. Им не хватало тяжелой артиллерии и бронебойного оружия. Сколько-нибудь значительных резервов у нас, по существу, не было ни на одном участке; к тому же плохие метеорологические условия обрекли на бездействия нашу авиацию. Поэтому мощные танковые клинья русских продвигались вперед неудержимо, а многочисленные кавалерийские подразделения, подвижные и неуловимые, роем кружились над кровоточащей раной прорыва и, проникая в наши тылы, усиливали неразбериху и панику».
Материалы: - История второй мировой войны 1939–1945 гг. в 12 томах. — М.: Воениздат, 1973-1982. сфрага. Т. 6. Коренной перелом в войне.
Институт Военной Истории Министерства Обороны СССР. Институт Марксизма-Ленинизма при ЦК КПСС. Институт Всеобщей Истории Академии Наук СССР. Институт Истории СССР Академии Наук СССР.
Главная редакционная комиссия: А. А. Гречко (председатель), Г. А. Арбатов, В. А. Виноградов, П. В. Волобуев, Б. Г. Гафуров, С. Г. Горшков, А. А. Громыко, А. А. Епишев, А. С. Желтов, П. А. Жилин (заместитель председателя), E. M. Жуков (заместитель председателя), С. П. Иванов, Н. Н. Иноземцев, В. М. Кожевников, В. Г. Куликов (заместитель председателя), С. К. Куркоткин, Е. Е. Мальцев, Д. Ф. Марков, П. Н. Поспелов, А. И. Радзиевский, С. И. Руденко, А. М. Румянцев, М. И. Сладковский, Т. Т. Тимофеев, П. Н. Федосеев (заместитель председателя), С. К. Цвигун, С. М. Штеменко.
- Проект «Военная литература» Милитера
- «Катастрофа на Волге» Мемуары. Вильгельм Адам (нем.Wilhelm Adam) офицер вермахта, личный адъютант генерал-фельдмаршала Паульса, командующего 6-й полевой армией под Сталинградом. Полковник (1942 год); политический и военный деятель ГДР, генерал-майор ННА (1977 год)
68-ая годовщина контрнаступления советских войск под Сталинградом
67-ая годовщина контрнаступления советских войск под Сталинградом